Американский сенат утвердил наиболее существенные за последние 50 лет изменения
в национальной патентной системе. Американский акт по изобретениям поддержан
такими ИТ-гигантами, как Microsoft, Google и Apple.
Законопроект направлен на подпись Бараку Обаме.
Билль теоретически позволит обуздать во множестве инициируемые «патентными
троллями» судебные разбирательства. Бюро по патентам и торговым маркам США
получит больше контроля над отчислениями, самостоятельно устанавливая сборы,
тем самым регулируя собственный бюджет, который, кстати, недосчитался 900 млн
долларов за два десятилетия — эти деньги, полученные за патентирование, были
пущены правительством на другие нужды. Есть надежда, что изменения привлекут
дополнительное число изобретателей, ускорят одобрение патентных заявок,
уменьшат число патентов с широкой формулой изобретения, зачастую использующихся
в сомнительных исках.
Сейчас одобрение патентной заявки занимает где-то 34 месяца, и 700 тыс.
изобретений ожидают этого. Столь длительные сроки создают проблемы, так как
тяжело определить, будет ли какой-либо продукт патентно чистым; кроме того, у
должностных лиц увеличивается искушение брать взятки за ускорение процедуры
одобрения. Самостоятельный контроль Бюро над бюджетом предполагает рост
ресурсов и соответствующее ускорение процедуры рассмотрения заявок.
Законопроект предусматривает использование применяющейся в Европе заявительской
системы установления приоритета: авторские права на изобретение получает тот,
кто первый подал заявку, а не тот, кто действительно является автором.
Сторонние компании смогут оспаривать патенты во время и сразу после процесса их
утверждения в течение девяти месяцев. Это позволит равно как избежать
длительных споров, кто был первым изобретателем, так и нивелировать
сомнительные патенты, описывающие очевидные или уже изобретенные технологии.
Критики законопроекта, в том числе Национальная ассоциация малого бизнеса,
утверждают, что подобное наделит преимуществами крупные компании — мелким
фирмам придется куда серьезнее сражаться на патентном поприще. Открытым
остается вопрос, должны ли патенты на программное обеспечение оставаться в
силе, ведь зачастую они описывают элементарные вычисления и концепции.
InterDigital и Tessera, извлекающие основную прибыль из лицензирования своих
патентов, заинтересованы в сохранении статуса-кво, так как им выгодны судебные
распри и патенты широкого профиля.
Между тем нескончаемые атаки мелких компаний на крупных ИТ-игроков угрожают
повысить конечные цены на оборудование и софтверные компоненты с тем, чтобы
компенсировать уплату лицензионных отчислений.
Как бы то ни было, но патентная система США действительно носит исключительно
устаревший характер и попросту не в состоянии поспевать за современными
технологиями. Ущербность ее очевидна: никакая «новейшая новинка» таковой не
является, ведь она базируется минимум на одном из 10 млн зарегистрированных
изобретений. Любая компания, работающая на американском рынке, может быть
подвергнута патентному преследованию: для этого достаточно вытащить на свет
какое-нибудь древнее изобретение и начать активно совать его всем под нос,
будто без него ничего не было бы. Вместо прямой обязанности защищать права на
интеллектуальную собственность патентная система США превратилась в площадку
для дорогостоящих дрязг и сутяжнических препирательств между компаниями,
пикирующимися прошлым и настоящим вместо работы на будущее. Патенты выступают
разрешенными правительством монополиями, которые блокируют внедрение новаций.
