Эксперты считают, что патенты перестали исполнять свое основное предназначение — стимулировать изобретательство и рационализаторство. Все чаще патент используется в качестве шантажа или просто средства заработка. При этом даже необязательно что-либо изобретать — можно просто подсмотреть.
Как это ни печально, но одинаковые названия ларьков и маленьких магазинчиков в различных районах Красноярска останутся. Дело в том, что в большинстве случаев малому бизнесу попросту не нужно патентовать свою торговую марку. Это достаточно накладно — несколько десятков тысяч рублей в зависимости от вида деятельности, которой будет заниматься компания.
- Патент — это паспорт фирмы, и он актуален только для тех, кто хочет вырасти. При этом денежная ценность торговой марки вырастает в разы. Тех же, кто не планирует завоевать мир или страну, это не волнует. А зря, ведь патент может сохранить деньги и избавить от посягательств. Хотя пока в России у нас не развито это направление, — говорит генеральный директор компании «Ориентир-М» Лев Закаурцев.
Специалист Красноярского агентства патентной поддержки Надежда Кошарная также соглашается с таким мнением.
- Многие просто не знают, что могут запатентовать продукт или товарный знак, — рассказывает она. — В большинстве случаев предприниматели просто проверяют базу по названиям в администрации района города. Если схожее название уже существует, придумывают другое. Причем базы разных районов изолированы друг от друга, потому и получается, что кабачков «У Михалыча» может быть семь (по количеству районов Красноярска). Вместе с тем кожгалантерейных магазинов с таким же названием тоже может быть семь, потому что это уже другой вид деятельности.
Эксперты считают, что патентом в этом случае бизнес пренебрегает напрасно. Это может избавить от хлопот в дальнейшем. Дело в том, что эксперты начали все чаще фиксировать так называемый патентный шантаж. Компания изобретает какую-нибудь вещь, патентует и ждет некоторое время. Через год или десять лет ее обязательно изобретут, и тогда «шантажист» с чистой совестью подаст на обидчика иск и отсудит ощутимую сумму. Такой способ наиболее характерен для ИТ-отрасли, так как открытия и изобретения здесь фиксируются с завидной регулярностью — раз в два-три года.
Правда, есть и другая сторона медали. Можно изобрести, ждать, но ничего не заработать. Дело в том, что, если компания не произвела ни одной единицы того, что изобрела, шансы на выигрыш в суде уменьшаются.
Закаурцев вспоминает прецедент, когда одна из российских компаний получила патент на производство батареек с названием как у мирового бренда. Тут нужно уточнить, что западные батарейки уже производились несколько десятков лет. Тем не менее россияне подали в суд, апеллируя к тому, что российский патент находится у них и на территории нашей страны никакой другой субъект не может торговать этой продукцией. Суд они не выиграли, так как не произвели ни одной батарейки.
По словам Кошарной, в Красноярске встречаются десятки подобных попыток «шантажа», только на более низком уровне. Большей частью они затрагивают лишь сферу так называемых полезных моделей. Это изобретения, которые не требуют масштабной переориентации производства — своего рода рационализаторство на заводе.
Несмотря на то что в Красноярске существует уже несколько компаний, которые помогают получить патент, изобретатели не спешат к ним. По данным представителя патентного бюро «Технопарк» Людмилы Железновой, к ним в компанию обращается каждую неделю всего два-три человека. После проводимых проверок на чистоту и так называемую мировую новизну многие отсеиваются.
