Главная » 2008»Октябрь»24 » Владимир Дмитришин: «Уровень пиратского ПО в госорганах сократился в 2008 г. до 52%»
Владимир Дмитришин: «Уровень пиратского ПО в госорганах сократился в 2008 г. до 52%»
10:23
Заместитель руководителя Государственного департамента по защите интеллектуальной собственности Владимир Дмитришин рассказал «i», что большая часть государственных учреждений в стране до сих пор пользуется пиратским софтом. Для того чтобы заменить его на лицензионный, нужны дополнительные средства, которые из бюджета очень непросто получить.
Вопрос: Когда в государственных органах начали всерьез задумываться над тем, что почти все ПО у них не легализовано?
Ответ: С 2002 г., когда в органах государственного управления сложилось четкое понимание того, что дальше так продолжаться уже не может. В результате было принято решение, что работу по легализации ПО нужно начинать именно с государственных органов. То есть начинать с себя.
На самом деле, с моей точки зрения, аморально и противоестественно, когда, скажем, милиционер, который сидит и набирает на компьютере протокол о правонарушении в сфере авторского права, сам использует нелицензионный софт. Исходя из всего вышесказанного, в 2002 г. в мае было принято распоряжение Кабмина, которым утверждена концепция по легализации ПО и борьбе с ее нелегальным использованием. Этот документ стал отправной точкой. После этого было принято постановление в 2003 г. о порядке использования компьютерных программ в органах исполнительной власти. Оно было утверждено на основании рекомендаций всемирной ассоциации производителей программного обеспечения (BSA) членами которой являются такие компании, как Adobe, Apple, Autodesk, Borland, IBM, Intel, Internet Security Systems, Macromedia, Microsoft, Symantec.
Согласно данным документам, планировалось определить орган исполнительной власти, который был бы ответственным за выполнение мероприятий по легализации. Им стал Госдепартамент интеллектуальной собственности (действует в составе Минобразования и науки).
В: А с какого времени вообще началась работа по легализации?
О: Первая инвентаризация ПО в госорганах была проведена в 2002 г. Она показала уровень пиратства около 89%. То есть ситуация была очень сложная. Затем мы начали работать над этой проблемой. В 2003 г. уровень пиратского ПО в госорганах сократился до 82%. В 2004 г. был 81%, в 2005 г. — 76%, в 2006 г. — 75%, в 2007 г.— 67% и в 2008 г., по результатам последней инвентаризации,— 52%.
Если раньше мы давали процент снижения пиратства около 5% в год, то с 2007 г. эта цифра в несколько раз увеличилась. Но надо признаться, что сегодняшний уровень пиратства нельзя считать допустимым. Хотя даже в соседней благополучной Европе уровень подобных правонарушений составляет примерно 34-36%. Хотя софт в госорганах должен быть на 100% легальным.
В: Есть ли ведомства, к которым нет претензий в плане авторских прав?
О: Да, у нас есть министерства, которые полностью работают на лицензионном ПО. Например, Минфин. Они в 2002 г. легализовались полностью. А в остальных органах пока сложнее идет этот процесс. Естественно, сказывается недостаток средств. По большому счету эти программы финансируются по остаточному принципу. Хотя так быть не должно. Ведь неполное, нелегальное ПО может содержать дефекты. Управляемые таким программным обеспечением системы государственного управления могут дать сбой в самый неподходящий момент. Если ПО нелицензионное и сбой его работы нанесет ущерб каким-то образом государственным интересам, то потом даже не с кого будет спросить, т.к. правособственник никоим образом не несет ответственности за украденное у него ПО. То есть сами знали, на что шли.
В: Какая существует приоритетность лицензирования ПО?
О: Приоритет в легализации сейчас отдается МВД, Минобороны, МЧС, Минтруда и социальной политики, Госказначейству, Налоговой администрации (которая сейчас очень активно легализуется) и Минэкономики.
В: А чьи продукты нужно будет «распиратить»?
О: Что касается продуктов, то больше всего прав интеллектуальной собственности принадлежит корпорации Microsoft — это около 58%. За ней следуют компании с меньшей долей. Ближайшему по объемам пиратируемого ПО правособственнику принадлежит всего около 9%. Поэтому у нас все меры по легализации начинаются с самого крупного правособственника. Если мы легализуем весь Microsoft, то сразу же уровень пиратства снизится до общеевропейского уровня.
В: Как вы сотрудничаете с Microsoft?
О: Мы с ними всегда активно работали. В 2004 г. была создана специальная межведомственная рабочая группа. По результатам ежегодной инвентаризации программного обеспечения в госорганах, которая проходит в марте, определяются приоритеты легализации как по продуктам (правособственникам), так и по госорганам. В то время, когда, отметим, доля Microsoft была еще больше, чем сейчас, было принято решение в первую очередь легализовать его как самого крупного правособственника. Был заключен договор, согласно которому Microsoft предоставлял госорганам существенную скидку, около 60%, а госорганы старались дружными рядами все быстро легализовать.
В: Как долго должен был действовать этот договор?
О: Договор заключался на три года — с 2005 по 2007 г. Но, опять таки, из-за недостаточного финансирования госорганов он с нашей стороны не был до конца выполнен. Легализацию, которая была запланирована, мы не смогли в полном объеме осуществить, хотя, как вы видите, существенный прогресс достигнут. И договор утратил силу по истечении срока его действия.
В: С кем вы такие договоры еще заключаете?
О: Сейчас подписаны аналогичные соглашения с компаниями Abbуy, Promt, Adobe, Nero, Doctor Web, «Лабораторией Касперского» и другими.
В: Какую они предполагают скидку?
О: От 25% до 70% за то, что госорганы будут легализовать в первую очередь ПО этих компаний.
В: А сколько будут действовать договоры?
О: Первоначально три года. Мы планируем за это время полностью легализовать программы, которые принадлежат этим компаниям. Мы организовали условия для заключения подобных соглашений. А договоры заключаются между правособственниками ПО (или их представителями) и непосредственно госучреждениями.
В: А будете заключать новые договоры с Microsoft?
О: Разумеется, мы бы этого хотели. Сейчас в этом плане нами ведется большая работа. Если мы в этом году получим от государства деньги, то будем просить у Microsoft скидку не меньше, чем была по прошлому договору. Мы просим у Верховной Рады, чтобы ведомствам дали отдельное финансирование именно под этот проект на следующий год. И в этом плане нас поддерживают некоторые народные депутаты. Но посмотрим, что в итоге получится.
В: О какой сумме финансирования мы сейчас говорим, и какие средства уже выделялись раньше?
О: До этого у нас не было вообще никакого централизованного финансирования. На следующий год мы просим финансирование около 200 млн. грн.
В: А были такие попытки уже — получить подобную государственную помощь?
О: Мы это делали каждый год. Не получилось.
В: А как это объяснить?
О: В стране, по мнению лиц, принимающих решения, есть более животрепещущие потребности.
В: Есть какие-то санкции, которые могут применять правособственники по отношению к государственным учреждениям?
О: Да, конечно. Правособственник может предъявлять иск по возмещению ущерба, связанного с нарушением авторских прав. Все госорганы у нас сейчас ходят под этими исками. Тот же самый Microsoft проявляет гибкость и лояльность. Мы понимаем, что бизнес заинтересован в тишине и спокойствии, но, тем не менее, с формальной точки зрения поводы для обращения в суд присутствуют.
В: Были ли уже прецеденты?
О: По госорганам не припомню. Но я знаю, что Microsoft привлекал к суду несколько государственных предприятий из-за нарушения авторских прав. Здесь нужно понимать, что за подобные нарушения несет ответственность руководитель. Если причинен значительный ущерб правособственнику, то речь может идти даже об уголовной ответственности.
В: А есть ли у вас сведения, как проходила легализация ПО в госорганах соседних стран?
О: Да, конечно, мы мониторили ситуацию и ориентировались на опыт стран Восточной Европы. В Чехословакии, Венгрии, Польше еще в 90-е годы минувшего столетия уже были осуществлены мероприятия по подавлению пиратства. Болгария в 2001 г. полностью централизовано легализовалась. В то время им это обошлось в $20 млн. Кстати говоря, в 1999 г. Microsoft предлагал Украине полную легализацию своего ПО во всех госорганах за $13 млн. Но тогда этих денег в бюджете не нашлось. Сейчас, как вы видите, речь идет о совсем других суммах.
В: Если все-таки у нас не будет централизованной поддержки государства, то на какое время процесс легализации растянется, чтобы приблизиться хотя бы к европейскому уровню?
О: Если до европейского — то где-то семь лет. Но в любом случае для государственных органов однозначно необходимо прийти к нулевому показателю пиратства. Чтобы достигнуть этого, если не будет централизованной финансовой поддержки государства, нам понадобится минимум десять лет.
Дмитришин Владимир Степанович родился 31 июля 1967 г. во Владивостоке (Россия). В 1995 г. окончил факультет подготовки руководящих кадров внутренних дел Украинской академии внутренних дел, квалификация — юрист. В 2001 г. окончил Украинский институт интеллектуальной собственности и права. В 2003 г. окончил КНЭУ (финансы), в 2006 г. — факультет высших руководящих кадров Нацакадемии государственного управления при президенте Украины. С 1989 по 1995 гг. проходил службу в органах МВД СССР, а потом Украины. В 1998-2002 гг. работал начальником патентно-лицензионной службы СП «Квазар-Микро IBM» и помощником главы Совета предпринимателей при Кабмине. С 2002 г. занимает пост заместителя главы Госдепартамента интеллектуальной собственности. Женат. Воспитывает сына и дочь.
Бесправное право Компьютерные программы по большому счету являются одним из самых молодых объектов авторского права. Во времена Советского Союза они не считались отдельным объектом интеллектуальной собственности и числились в массовом сознании бесплатным приложением к компьютеру. Тогда не возникало таких вопросов, как авторские права. Но с наступлением независимости и переходом к рыночной экономике оказалось, что права на софт принадлежат определенным лицам. В начале 90-х практически 98% компьютерных программ являлись нелицензионными и в государственном секторе, и в корпоративном, и среди частников. Разумеется, правособственники программных продуктов не могли мириться с ситуацией, что за свои инвестиции в создание продуктов они не получают соответствующее материальное вознаграждение.
Поэтому к Украине с течением времени все чаще стали предъявляться претензии по поводу того, что авторские права на программное обеспечение у нас защищены недостаточно хорошо. Проблема была во многом ментальная. Люди не понимали, что софт тоже является чьей-то собственностью. И на фоне начатой просветительской работы государство стало задумываться о том, что нужно срочно наводить порядок в сфере соблюдения авторских прав и развития рынка лицензионного ПО. И понятно, что раз за соблюдение прав отвечает государство, то пример соблюдения общих норм должно подавать именно оно.
